«Я убежден, что человек, который действительно чувствует людей рядом с собой, который беседовал с армянским крестьянином или с горожанином, дышал таинственным воздухом Матенадарана, гневно молчал перед памятником жертвам Геноцида, почувствовал величие наших церквей, понимал Нарекаци, чье сердце бьется в ритме сердца Чаренца, не может не создавать национальных фильмов…».