Суды по этому делу шли непросто. Решением суда Латгальского предместья Риги от 26 марта 2020 года А. был оправдан. Но при пересмотре в Рижском окружном суде от 9 сентября 2020 года решение суда первой инстанции было отменено. И во 2–й инстанции к обвиняемому отнеслись сурово: А. был признан виновным и наказан лишением свободы. Окончательный срок составил 6 лет и 6 месяцев тюрьмы.
Нюансы следственного эксперимента
После этого А. и его защитник подали кассационную жалобу. Защита указала, что работники полиции провели провокацию. Свидетель Б. (он же покупатель наркотиков), вовлеченный в специальный следственный эксперимент, пошел на это в результате давления работников полиции — и вовсе не добровольно участвовал в следственных действиях. Поэтому суд апелляционной инстанции необоснованно признал Б. участником специального следственного эксперимента.
Участие Б. в эксперименте имеет такой контекст: против него был начат уголовный процесс — 30 января 2017 года. И тем же числом датируется решение о проведении специального следственного эксперимента и согласие Б. на участие в нем.
У А. не было намерения продавать наркотики — у него даже в тот момент их не было! Только после многократных звонков и сообщений свидетеля/покупателя Б. будущий обвиняемый начал активно искать то, что от него требовали.
Сенат: "И это неактивные действия?"
Сенат признал, что решение Рижского окружного суда от 9 сентября 2020 года подлежит отмене полностью и дело должно направиться на новое рассмотрение в суде апелляционной инстанции.
Сенаторы усомнились, что вывод суда второй инстанции был верным. А именно: "Действия работников полиции и завербованного лица не были активными".
Но этот вывод вряд ли можно считать справедливым. Приведем фрагмент показаний свидетеля/покупателя Б.: "30 января 2017 года около 11.00 А. позвонил свидетелю и сказал, что сегодня можно будет приобрести амфетамин и конкретное время он сообщит. Позже А. позвонил и сказал, что 30 января ничего не получится.
31 января 2017 года по поручению полиции свидетель Б. отправил будущему обвиняемому сообщение, а затем повторил. Через полчаса А. ответил, что сегодня можно будет купить. Сотрудники полиции снарядили Б. аудиотехническими средствами, и около 18.00 по поручению полиции он позвонил, чтобы договориться о встрече. Но ему ответили, что нужно подождать.
Около 19.00 Б. повторно отправил сообщение А., который ответил, что занят и перезвонит. По поручению полиции Б. повторно позвонил, но тот не ответил. После 22.00 Б. получил сообщение, что в данный момент амфетамин купить невозможно.
1 февраля 2017 продолжились звонки и сообщения… Наконец около 17.00 часов А. написал, что ждет в Кенгарагсе".
Сенат признает, что суд не дал мотивированную оценку такой интенсивной коммуникации в звонках и сообщениях. Не было ли в этом провокации, не побудили ли тем самым А. на реализацию психотропных веществ?
Возникает вопрос: реализовал бы А. психотропные вещества без всего этого давления? Так что дело отправляется на пересмотр.
Н. КУДРЯВЦЕВ.
');
}