О протестах в Хабаровске через год после ареста губернатора Фургала ничего не слышно. Но это не обязательно значит, что у Кремля всё под контролем, считает Константин Эггерт.Губернатора Хабаровского края Сергея Фургала 9 июля прошлого года арестовали дома перед выездом на работу и немедленно этапировали в Москву со стандартным объяснением, что на родной земле он может давить на свидетелей или уничтожить улики. Ему вменяют в вину соучастие в убийствах предпринимателей в начале 2000-х в Хабаровском крае и соседних регионах. 20 июля Владимир Путин снял губернатора с должности с обычной в таких случаях формулировкой - "в связи с утратой доверия".
Кремль сделал вывод: нужно пересидеть активную фазу протестов
В Хабаровске протесты против ареста и смещения популярного губернатора вспыхнули так внезапно и были такими массовыми, что явно застали врасплох не только Кремль, но и критиков российского режима. Тогда многие (в том числе и автор этих строк) подумали: российская провинция просыпается, люди начинают ценить свой политический выбор, пусть он пока касается только региональных начальников. Ведь Фургал хотя и представлял подотчетную Кремлю карманную ЛДПР, но все же выиграл выборы, вопреки воле Москвы. С тех пор прошел год, и казавшиеся историческими протесты прочно забыты. Я уверен, что в Хабаровске по-прежнему многие недовольны происходящим с Фургалом и с краем, но никаких массовых акций больше не наблюдается. Еще до конца прошлого года периодические протестные демонстрации случались, а сегодня все тихо.
Причины понятны: во-первых, COVID-19 сильно поменял жизнь. Он дал властям массу поводов запрещать прежде всего, конечно, массовые собрания людей. Однако рискну предположить - даже если бы пандемии не было, повседневная жизнь с необходимостью зарабатывать деньги, особенно в кризис, и водить детей в школу и кружки взяла бы свое. Власть это знает и, похоже, сделала вывод: нужно только пересидеть активную фазу протестов, а дальше они пойдут на спад сами собой, и даже без особых репрессий. В Хабаровске так и произошло.
В Беларуси сработал страх перед жестокостью репрессий
Но у путинского режима теперь имеется более интересный пример - Беларусь. Там активная фаза тоже длилась месяц - шесть недель, но уже к концу сентября жизнь вошла в более или менее привычное русло, если, конечно, считать привычными аресты, убийства и эмиграцию политически активных, неравнодушных граждан. В Беларуси сработала не только усталость от безуспешных попыток изменить политическую ситуацию и необходимость возвращаться к обычной жизни, но и страх перед жестокостью карателей. Ведь в "союзном" с Россией государстве диктатура даже не особо использует предлог пандемии для пресечения уличных акций. Просто бьют и сажают, не считая нужным что-либо объяснять или прикрываться фиговым листком закона. И это - не говоря уже о государственных годичных контрактах для миллионов белорусов, расторжение которых по политическим причинам не просто оставляет человека на улице, но и, как говорили при советах, "с волчьим билетом": ни на какую работу после такого увольнения не устроиться.
Репрессии в России имеют сравнительно более ограниченный характер, чем в Беларуси. Путин, в отличие от Лукашенко, считает, что эмиграция самых образованных и активных - отличный способ обезопасить режим. Ведь после Хабаровска, а затем и зимних протестов стало ясно: средний житель России не готов добиваться политических целей, если для этого требуется пожертвовать привычным течением жизни. Кстати, отчасти такая же ситуация - и в Беларуси. В обеих странах забастовки не стали сколь-либо заметным фактором в политике, несмотря на отдельные попытки организовать их на некоторых белорусских предприятиях.
Путин усвоил уроки революций в Центральной Европе и Украине
Символично, что какое-то время часть хабаровчан выходила на улицы с лозунгами в поддержку белорусов. Но это длилось неделю-две, не больше. И администрация Путина это, уверен, тоже учла. Единственные, кому удавалось хоть как-то поддерживать в обществе дух гражданской солидарности - Алексей Навальный и его команда, - сегодня в большинстве своем находятся либо в тюрьме, либо в эмиграции. Солидарность - штука опасная для авторитарных режимов, как показала история "бархатных революций" в Центральной Европе в конце 80-х или события 2004-го и 2014-го годов в Киеве. Путин, насколько мог, этот урок усвоил. В небогатых обществах, экономически зависимых от государственной бюрократии, отравленных цинизмом и конспирологией государственной пропаганды, это чувство возникает редко и исчезает (или подавляется) быстро.
Расчет власти в РФ - на равнодушие большинства и эмиграцию неравнодушных
Поэтому главный расчет власти в России - на равнодушие большинства, его покорность обстоятельствам и на эмиграцию неравнодушных. Плюс - при необходимости - репрессии (пока не такие массовые, как в Беларуси). К сентябрьским парламентским выборам Кремль методично зачищает площадку: заводит дела против активистов и журналистов, объявляет “иностранными агентами” независимые СМИ.
Однако неожиданно резкая отрицательная реакция россиян на требование носить маски и обязательно прививаться показала: в глубинах общественного сознания зреет нечто, властями выращенное, но больше им не подконтрольное.
Это нечто представляет собой странную смесь крайнего индивидуализма, иногда выглядящего, как карикатура на либертарианство, и теорий заговора. "Крым наш" и презрение к "америкосам" тут причудливо переплетается с недоверием к собственным властям, нежеланием подчиняться правилам и слушать "умников", лишенная всякой логики смесь проповедей бывшего схиигумена Сергия (Романова) про вакцину-чип, созданную Биллом Гейтсом, и краткого изложения теорий Айн Рэнд для седьмого класса.
Это - потенциально взрывоопасная смесь, особенно если учесть, что экономические последствия пандемии мало кто себе представляет. Последствия COVID-19 в России пока трудно себе представить. Проще всего убедить себя: "Общество еще долго будет спать. Хабаровск и протесты Навального навсегда позади". Может, так оно и есть и будет еще долго. Но не стоит забывать: зачастую именно тогда, когда власть в России убеждала себя в том, что всё под контролем, внезапно это "всё" начинало рушиться.
Автор: Константин Эггерт - российский журналист, автор еженедельной колонки на DW и интервью-проекта DW "вТРЕНДde". Константин Эггерт в Facebook: Константин Эггерт, в Telegram: Oberleutnant_Eggert
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.