Дело Майкла Калви и уроки для российского бизнеса
Фото: Сергей Савостьянов/ТАСС
В пятницу, 16 июля, в суде выступит защита бизнесмена. После заседания Майкл Калви вышел к журналистам и произнес небольшую речь. Виновным он себя по-прежнему не считает, требует оправдания. Достаточных доказательств вины следствие, по версии американского инвестора, не собрало. И ущерб банку «Восточный», по его мнению, не нанесен:
Майкл Калви обвиняемый «Банк, который назначен потерпевшим, не только не понес ущерба, но и был единственным бенефициаром вменяемых сделок. Прокурор сам признал, что нет ни одного свидетеля, который бы подтверждал состав преступления, факт хищения».
Дело Майкла Калви началось символично. В феврале 2019 года в Сочи проходил форум. На берегу Черного моря разговаривали об инвестиционном климате России. А в Москве в это время сначала задержали, а потом арестовали основателя фонда Baring Vostok, который много лет инвестировал в российский бизнес.
Сам Калви всегда утверждал, что за уголовным преследованием стоит корпоративный спор между акционерами банка «Восточный» и бизнесменом Артемом Аветисяном. Суть в кредите на 2,5 миллиарда рублей Первому коллекторскому бюро, который был погашен акциями люксембургской компании.
Первоначально Калви и других менеджеров обвинили в мошенничестве, потом сменили статью на растрату, которая, кстати, тоже подразумевает до 10 лет тюрьмы. Дело стало очень громким благодаря известности Калви и его фонда. Но подобных дел куда меньшего масштаба в России немало, просто о них широкой публике неизвестно, говорит управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов.
Федор Трусов управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» «Было понятно, что кто-то решил решить обычный спор с помощью силовиков — обычный способ, принятый в России. К сожалению, здесь просто слишком фигуранты более яркие, и это вышло на первые листы газет. Дело Калви — это срез наших уголовных дел в отношении всех других предпринимателей. Любой адвокат вам расскажет десятки, а то и сотни подобных историй, увы».
Дело Baring Vostok тянется почти 2,5 года. За это время появилось очень много подробностей. Например, вспоминается, что изначально акции, которыми расплатились с банком, оценили в 600 тысяч рублей. А по результатам другой экспертизы — почти в четыре миллиарда. Неоднократно обсуждали фигуру оппонента Калви Аветисяна, были спекуляции на тему, кто мог стоять за уголовным преследованием. За американца заступалось деловое сообщество. Дело комментировал президент. Но, пожалуй, главное — это уроки, которые получил бизнес. Об одном из них говорит глава комитета по правозащите партии «Новые люди» Александр Хуруджи:
Александр Хуруджи глава комитета по правозащите партии «Новые люди» «Если машина закрутилась и человек попал в СИЗО, то выход из этой ситуации длится годами. И только благодаря уникальному запасу прочности Baring Vostok им удалось выжить с экономической точки зрения. Обычно в таких случаях для большинства это означает только одно: банкротство».
Можно предположить, что в сделке, которая легла в основу дела, не все чисто. Но позиция бизнеса всегда была такова: подобные споры решаются в гражданском суде, а не в уголовном.
В нескольких арбитражах тоже шли разбирательства. Они закончилось примирением. Baring Vostok утратил контроль в «Восточном». А не так давно его и вовсе продали Совкомбанку. За 11 миллиардов рублей, то есть в два с лишним раза меньше, чем капитал банка.
Фигуранты сначала были в СИЗО, потом их перевели под домашний арест. Одному из них, французу Филиппу Дельпалю, для этого пришлось купить квартиру в Москве. Можно предположить, что суд согласится с прокуратурой и даст условные сроки. Это позволит и сохранить лицо, и выпустить бизнесменов на свободу.
В 2019-м, когда Майкл Калви был под домашним арестом, СМИ предполагали, что его с браслетом на ноге могут отпустить на форум в Петербурге. Но этого не произошло. Если он сейчас окажется полностью свободным, то, быть может, покажется общественности на форуме во Владивостоке. Но вряд ли публично скажет нечто большее, чем то, что говорил раньше и сказал сейчас.